Бесконечный путь по цикличной спирали. Часть 2 - Александр Точнов

– Четвёртый… Если быть точным.

– Значит, следующий будет уже пятым.

Ишкариот ничего не ответил. Вид у него был какой-то радостный и удовлетворённый, словно он выиграл в лотерее, но нарочно сдерживал эмоции, потому что счастливый билетик выпадает ему с периодичностью один-два раза в неделю.

– Прошу тебя только об одном. Не выезжать на встречную полосу.

– Что страшно? Боишься за свою жизнь?

– Нет, боюсь за эту машину. Мне, вряд ли, будет причинён серьёзный вред. А вот такое авто восстановить будет сложно.

– Значит, куплю новое… А-ха-ха!

– И всё же… На встречку, будь так любезен, не выезжай.

– Как скажешь.

Педаль газа была выжата до упора, руль повёрнут уверенным и коротким движением влево, затем быстро приведён обратно в исходное положение. Злостный чёрный рычащий аппарат, выдающий запредельные скорости за короткие промежутки времени, метнулся через сплошную полосу, начерченную белой краской посередине дороги. Машина мчалась по встречной полосе движения, лихо уворачиваясь от немногочисленных автомобилей, изредка встречающихся на дороге.

Выражение лица, с которым Раин ехал по встречке, возможно, на рандеву с собственной смертью, было такое, что любому могло показаться, будто он псих ненормальный. Маниакально горящие глаза с нездоровым задором и наглый оскал свидетельствовали о том, что такая экстремальная езда доставляла ему несказанное удовольствие. Он абсолютно не чувствовал паники или же страха. Подобная ситуация для Раина представлялась совершенно нормальной в своём принципе, ведь для него тут не было ничего опасного или даже хоть немного из ряда вон выходящего. Парень резвился и дурачился, показывая свой залихватский нрав и бесшабашность не столько перед тем, кто сидел рядом, на месте пассажира, сколько, скорее всего, перед самим собой… А, может быть, он красовался перед самой судьбой, одновременно демонстрируя своё неоспоримое превосходство над всем миром, параллельно наслаждаясь чувством доминирования над жалким и никчёмным людским окружением.

– Раин, я всё же настаиваю, чтобы ты вернулся на свою полосу…

– Тебе разве не весло?

Для молодого и самоуверенного гонщика стало очевидно, что сейчас он уже издевается не над самой судьбой, которая, казалось, теперь была не в силах что-либо сделать, он начал дёргать за тонкие струнки терпения и ещё более тонкие нервные нити того создания, что ехало с ним на месте штурмана. Парень делал это абсолютно осознано и получал от этого колоссальное удовольствие, сравнимое только с истинным наслаждением и даже упоением. Кураж и азарт настолько затмили разум Раина, что он практически занёс одну ногу над условной границей, которую никто не смел переступать в общении с Ишкариотом, а если кто-то и осмеливался это делать, для них всегда подобная ошибка заканчивалась одинаково печально, становясь последней в жизни.

– Всему есть разумный предел. Всему есть предел, Раин. Даже моему терпению. Я повторять не стану…

– Ты уже повторяешься, Ишкария.

Раин совсем разошёлся и начал откровенно хамить, издеваясь, испытывая попутчика на эмоциональный срыв, играя с адским пламенем в руках.

– Не вынуждай меня… Не вынуждай…

– Вот, снова повторяешься…

Настала гробовая тишина, заглушающая рёв мотора. Только глубокое и тяжелое дыхание через нос выдавало раздражение попутчика, который был вне себя от наглости распоясавшегося парня. Но Ишкариот умел держать себя в руках, тем более, когда ему это было важно и необходимо.

Раин услышал справа от себя голос, похожий на шипение змеи, пока которая гипнотизирует свою жертву, но вот-вот бросится на неё. Разница в том, что шипящий голос казался не угрожающим, а очень спокойным и вкрадчивым, но слышно было каждое слово, каждый слог, каждую букву отчётливо и ясно. И всё же, как и любое змеиное шипение, этот звук создавал тревожное леденящее чувство опасности, панически сковывающее, вводящее в ступор. Периодически напор голоса немного усиливался, надавливая на отдельные слоги и выделяя их ударениями, тем самым ещё больше нагнетая обстановку в машине. Но тут же снова сила нажима на голосовые связки стихала, сдерживая в горле Ишкарии злобу и гнев.

– Ты забылся щенок… Ты, вероятно, забылся… Ты забыл, с кем разговариваешь. Откуда у тебя эта сила… Кто научил тебя всему… Кому ты должен быть благодарен… Ты совсем ещё недоросль паршивая, а пытаешься мне тут что-то доказать или показать. Ты сравниваешь себя со мной, пытаясь казаться независимым и таким особенным… Но ты даже не представляешь, насколько компрометируешь себя этим поведением… Мне сотни, тысячи лет… Я – творение вселенной, которому нет равных… А кто ты? На тебя смотреть смешно… Глупое ты создание… Совсем глупое… Это тебя не красит, поверь мне… Ну, что? Твой пыл немного спал? А знаешь почему? Да, потому что ты мне ответить ничего не можешь… Скорее всего, хочешь, но точно не можешь… У тебя паралич… Потому что ты боишься меня… Несмотря ни на что, ты боишься меня, Раин. Сколько раз мне это повторить, чтобы тебе стало доступно и понятно? Я повторюсь? Да. Ты меня боишься. Это правильно… И это нормально… Потому что я сильнее тебя. В этом проблема? Прими, как факт… Я сильнее тебя. Не принимай близко к сердцу. Всё равно ты мне ответить не сможешь, и сделать ты мне ничего не сможешь… Полубес паршивый. Потому что я могу раздавить тебя быстро и окончательно, если захочу… И даже не вспотею. Понял, полубес?

– Не называй меня так…

Раин плавно вернул машину в свою полосу движения.

– А то что? Вылетишь ещё раз на встречку? Забавно. Ну-ну. Я это переживу, а вот ты – вряд ли. За тебя беспокоюсь, болван. А ты тут красуешься передо мной, как перед самкой малолетней. Какой же ты идиот, Раин. Не видишь очевидного. Полубес никогда не сравнится со мной. Никогда. Потому что он, всего на всего, полубес.

– Я просил не называть меня так!!! Не употребляй это слово! Я – не полубес!

– Тише, Раин. Тише. Раз, уж, ты меня прооосииишь. Но тогда и я тебя кое о чём попрошу… Вернись в свою полосу, паршивый полуб…!!! Вернись в свою полосу, Раин…

Дикий рык мотора немного стих, и грохот мощного автомобиля перестал оглушать тех, кто наблюдал за пролетающим мимо чёрным страшным, но красивым металлическим зверем.

Настроение у Раина резко ухудшилось. Ишкария умело поставил выскочку на место. Теперь они поменялись местами. С лица пассажира не спадала ехидная и самодовольная ухмылка, а водитель сделался в один миг хмурым и насупленным. Внутри молодого парня всё кипело и бурлило, но самое обидное то, что Ишкария был совершенно прав, и Раин, действительно, его боялся, потому что тот был сильнее парня во всех смыслах. Это превосходство нестерпимо раздражало парня и выводило из себя, заставляя его всё время думать об этом, разжигая внутри него ярость, злость и ненависть. Такое обстоятельство в их отношениях делало Раина вспыльчивым, падким на гнев и различные бесконтрольные негативные эмоции.

– Так-то лучше. Скажи мне, ты уже решил, как будешь действовать?

– Я пока ещё ничего не решил. Ты так говоришь, словно всё уже определил за меня. Не стоит этого делать. Мне нужно всё самому увидеть и обдумать. Кто этот человек, и насколько он заслужил то, что ты планируешь с ним сделать… Такие вещи сразу не решаются… Убийство – не игрушки… Да, кому я говорю… Ты сам всё лучше меня понимаешь.

Желания разговаривать у Раина не осталось вовсе. Но ему приходилось хотя бы отвечать на вопросы. Парень словно был зависим от человека, сидящего рядом с ним, попав однажды под его влияние. Теперь он стал, в какой-то мере, обязан Ишкариоту, находясь под его покровительством. Они даже стали нужны друг другу в определённой степени. По сути же, это превратилось в навязчивую привязанность, схожую с привязанностью между собакой и её хозяином, который самодурно ведёт себя по настроению, как ему вздумается. А питомец понимает это, но сделать ничего не может в силу своего положения и статуса, однако, имея вздорный темперамент и плохое воспитание, всячески пакостничает назло хозяину. Некая незримая связь между ними, однозначно, присутствовала, Раин чувствовал эту связь на ментальном уровне. К тому же фактически они были ещё и подельниками и, своего рода, напарниками в весьма странном, провокационном и неоднозначном деле, то есть в борьбе за чистоту этого города от всевозможной мрази.

– Думать тебе придётся очень тщательно и основательно.

– Не беспокойся за меня…

Слова Ишкарии вдруг заставили парня задуматься над их смыслом, хотя сначала он отмахнулся от них, не придавая им особого внимания.

– А что? Могут быть проблемы? У него много охраны?

– У него вообще нет охраны.

– Тогда что? В чём проблема-то?.. Дааа, мне всё равно, если честно… Нет разницы, что это за говнюк. Если это очередной зажравшийся и охреневший в конец гад, потерявший всякий страх, то он обречён на смерть. Это точно. Хах!!! Сколько мы положили уже этих уродов? Я лично перестал считать. И они были с оружием… Иногда их было довольно много… Им это помогло? Неа! Проблем не будет и сейчас.